[o-b-l-i-v-i-o-n]

Наконец-то продолжение.
Надеюсь, там народ понятно излагает.

Переименовал, точнее изменил транскрипцию Кессену.
Вообще с ним эпизоды возможно переделывать. И кличку наверно тоже поменяю. если кто-то читал этот опус с самого начала, то, наверно понятно, кто он такой.

И да, я патологический лентяй, которому в падлу проверить и справить ошибки. так что еже ли кто-то соберется это читать, имеет смысл подождать, когда я все доделаю и отредактирую. Остался последний рывок - и первая часть закончена.


Мы говорим Роджере, о его жизни и работе. Сначала он нервничает и явно чувствует себя не в своей тарелке, но скоро расслабляется и становится обаятельным и веселым. Два часа проходят весело и не заметно, за шутками и смехом, мороженным (для меня) и виски (для Роджера). Наконец, Роджер вспоминает о чем-то и смотрит на часы. Потом на окна – и обнаруживает, что дождь уже кончился.
Мы прощаемся и он уходит.
А на другом конце зала Айс все еще болтает с Анной. И разговор у них не складывается. Я вижу, что Анна заметно нервничает. А Айс, как всегда, держится отстраненно и спокойно, всем своим видом навевая сонливость. Но вот он поднимается и идет к выходу.
Я уже было собралась подойти к Анне и спросить, что не так, но она сама встает и идет ко мне. Нет, к стойке. Нет, все же ко мне.
-Жуткий тип. – Она ставит бокал на стол и садится рядом со мной.
-Просто у него такой имидж. – Говорю я. – На самом деле, Айс добрый и благородный.
Анна оторопело уставилась на меня.
-Твой приятель?
-Ну да. – Я пожимаю плечами. – Я же говорю, он добрый.
-Знаешь, я не гений психологии, - Говорит она и в ее голосе слышится сомнение. Она обхватывает себя за плечи, хотя в зале совсем не холодно. – Но я узнаю монстра, когда его вижу. Этот парень – что-то жуткое. Сразу же раскусил меня. И два часа пытал меня на тему темпов, парадов и батманов. Мне казалось, если я на что-то не отвечу, он мне голову снесет – я и пикнуть не успею.
Я смеюсь.
-За чем оно ему, у него же катана, а не шпага? – Продолжает Анна.
-Он помешан на оружии и фехтовании. – Сквозь смех говорю я.
Она молчит и смотрит на свой коктейль так, как будто хочет вскипятить его взглядом. Мы молчим. Через некоторое время я замечаю, что она так впилась в свои плечи, что вот-то процарапает их до крови. Я осторожно снимаю ее кисть с терзаемого плеча.
-Что с тобой? – Спрашиваю я. – Что он тебе такого наговорил?
-Отцепись! – Она вырывает руку из моих пальцев.
Я молчу. Подбираю слова. Она смотрит на меня.
-Извини. – Произносит Анна. – Просто сначала эта статья... Теперь еще этот головорез, твой приятель….
-Какая статья?
-Помнишь Кристофа?
-Нуда, конечно. – Я улыбаюсь. – Наш лучший клиент. К стати, что-то давно его не было…
-Он умер.
Мне нужно некоторое время, чтобы переварить новость.
-Вот как? Что с ним произошло? – Спрашиваю я.
-Он «закольцевался» и был убит почти тут же... – Анна вздыхает.- Какого черта его понесло в дуэлянты? Он же из хороший семьи и отец у него известный, вон даже статью накатали… Хотя постой… У него же были какие-то проблемы с девушкой, да? Ну ты, наверно, лучше знаешь, ты же больше всего с ним общалась…
-Ага… - Говорю я.
-А тут еще этот синеволосый красавчик. – Продолжает Анна. – Знаешь, что он мне на прощанье сказал? «Какая разница, как ты ведешь себя, если ты, по сути, уже мертв?»
-Ерунда-какая-то.
Она делает глоток, потом достает сигарету и нервно щелкает зажигалкой. Затягивается. Рука с сигаретой слегка подрагивает. Анна смотрит прямо перед собой и говорит:
-Ванесса, знаешь, что мне спасло жизнь? – Она делает паузу и бросет на меня короткий взгляд. -Труп, на который я наткнулась когда вышла из центра дуэлей. У меня тогда были счеты кое с кем, и я решила прикончу суку, и будь что будет… И выхожу я, и вижу труп. Молодой парень лежит посреди улицы, а прохожие обходят его. Молодой красивый, с кольцом с рубином… И мертвый. И я поняла, что вот именно это со мной и будет. И я поняла, что откусила больше, чем могу проглотить… И я тогда махом простила всех, кого прирезать собиралась и решила свалить в самое безопасное место. И тихо и незаметно жить так, как будто нет никакого кольца. И не дуэлянтка я вовсе, просто рабочий костюм такой. Я надеялась, что таким образом, смогу протянуть подольше…. Ну да, я же тебе это уже говорила кажется. Ты еще сказала, что это самое верное решение, и все будет ништяк… А тут этот парень приходит и удивляется, что я пью боржоми, коли почки отвалились...
-Да ну этого Айса. Не обращай внимания. – Говорю я. Но она, кажется, меня не слышит.
-Знаешь, - Вдруг говорит Анна. –А ведь ты никогда не рассказывала, как у тебя повилась эта вещица.
Она протягивает руку и указывает на мою левую руку, на которой под перчаткой надето кольцо дуэлянта.
-Ничего интересного. – Говорю я. – Глупая история. И давняя.
-Расскажи.
-Тогда у меня был парень. И у него были проблемы… Разные. В общем, он... – Я замечаю, что тоже смотрю в никуда, как Анна. – Однажды он забрался в ванну и вскрыл вены, и еще принял снотворного. Чтобы не передумать… А его родные почему-то решили, что это я во всем виновата. Хотя я всегда была с ним рядом и поддерживала его. Эти люди, родственники парня, в общем, они добились того, что меня судили. «Доведение до самоубийства», так это называется. И тогда я решила заделаться дуэлянтом.
-Но при чем здесь... Это же не дуэль.
Я киваю.
-Ну да. Но, ты же знаешь, что цивилы предпочитают с нами вообще не связываться. Так что все просто махнули рукой.

Энни подскакивает ко мне как только я выхожу на улицу. И с разгону вешается мне на шею.
-Ты что ждешь, меня? – Спрашиваю я.
-Ага. Ели дождалась. – Судя по голосу Энни совершенно счастлива. –Без тебя мне было ужасно скучно и одиноко.
-Не нашла чем себя занять?
-За чем себя занимать, когда есть ты?
Я смеюсь и осторожно отцепляю ее от себя.
-Ну, что? Куда пойдем?
-Не знаю, может, просто погуляем?
И мы идем в парк.
Джени заполучила в свое распоряжение мою руку и не собирается с ней расставаться. Мы мило болтаем о всяких пустяках и гуляем по дорожкам мимо подсвеченных лампами кустов и деревьев. Настроение прекрасное. Погода тоже – на небе яркие звезды и луна. Неожиданно Энни отцепляется от моего плеча и подходит к кусту.
-Что-то интересное обнаружила? – Спрашиваю я.
-Тут какой то зверек... она склоняется над кустами. И тут что-то выпрыгивает прямо ей под ноги и округа оглашается оглушительным лаем. Маленькая, но очень злая такса. От неожиданности, Энни отскакивает и налетает на меня. Я заваливаюсь назад, и мы падаем.
Но упасть не выходит. Я чувствую мягкий, но сильный толчок в спину, который возвращает нас с Энни на ноги. Таксе надоело облаивать нас и она с чувством выполненного долга исчезает в кустах.
Я оборачиваюсь. На скамейке у дорожки сидит человек и читает книгу – благо рядом фонарь и света достаточно. Если бы я упала – то прямо на этого чтеца. Значит - это он нас так ловко поймал.
-Извините, - Говорю я. – Мы вас чуть не пришибли…
-Не стоит. Все равно вам бы это не удалось. – Он поднимет голову от книги и я узнаю это бледное лицо и улыбку на тонких губах: это же наш знакомец, Киссэн. -Рад нашей новой встрече.
-Что читаешь? – Спрашиваю я.
Он молча показывает обложку: «1984» .
-Странное название. О чем это?
Киссэн пожимает плечами.
-О разном. О политике, о людях, об иллюзиях.
-Об иллюзиях? – Переспрашивает Энни.
-Да. Здесь рассказывается как человек может жить в мире своих иллюзий. Не смотря на то, что они противоречат окружающей действительности. Если хотите, я расскажу. Но вы лучше присядьте, а то мне неловко сидеть, когда дамы стоят.
Так и быть. Я сажусь рядом, на небольшом расстоянии. Все-таки что-то неуловимое заставляет меня нервничать рядом с этим парнем. Энни садится рядом со мной по другую сторону от Кэссэна и снова обхватывает мое плечо.
-Видите ли в чем дело, - Говорит Кэсэн. - Информацию об окружающем мире мы м получаем из двух источников. Во первых, это наши семь чувств. Во вторых, это информация. Получаемая через носители, будь то текст или слова. Да, тут тоже учувствуют наши чувства но уже только как носители. Если у человека не работает одно из чувств или он этому чувству не доверяет, то использует рабочие чувства вместо «барахлящих». Например – слепые читают при помощи алфавита Браеля, а глухие читают по губам. Точно также человека можно научить считать информацию, получаемую через носители более достоверной, чем то, что он воспринимает непосредственно зрением и слухом…. Извините, кажется, я вас загрузил. Но в вспомните классический пример: «Кому вы больше верите? Своим глазам или родной жене?»
-Где-то я уже слышала что-то такое. – Говорю я. - Только уже не помню где.


Мы с Фристом стоим на балконе и наблюдаем, как внизу веселятся наши друзья, приятели и знакомые. А также незнакомые.
Фрист разглагольствует с бокалом вишневого сока в руке:
-Существует личная реальность каждого человека. И есть объективная действительность. Объективная действительность, необъятна и непостижима. Собственно, нет доказательств, что она вообще существует. Но большинство предпочитает верить, что она есть, иначе было бы слишком страшно жить.
-Фрист, ты сейчас с кем разговариваешь? – спрашиваю я.
-С тобой. Прошу прощения, но на твой вопрос так просто не ответить. Так что следи за логикой. Личная реальность складывается из множества мелочей. Она начинает собираться в раннем детстве и собирается много лет – у всех разные сроки. Туда входят непосредственные наблюдения и усвоенные правила «не влезай - убьет», «Девочек бить нехорошо, но можно», «Деньги – это сила», «без труда не вытащишь и топор из процентщицы». Ну и все в таком роде. В результате, вокруг нас складывается ощутимая, и самое главное, понятная и логичная реальность, с которой можно взаимодействовать. И правила взаимодействия известны.
Фрист разводит руками, как будто пытается объять весь зал и веселящихся людей.
-В итоге, реальность получается понятной и уютной и замкнутой. Она такой и должна быть, чтобы никакая пугающая неизвестность не таращилась из каждой щели. Так что в каждой нормальной реальности присутствуют представления о плохом и хорошем, уверенность в том, что завтра наступит таким, какое ожидается и, как правило, что-то такое, чем можно заслониться от вопроса смысла жизни. При чем, заметь, реальности у всех примерно одинаковы и это позволяет людям взаимодействовать и понимать друг друга. А там, где две реальности расходятся, обычно начинаются всякие споры, драки, крестовые походы и костры святой инквизиции….
-Я сейчас засну, Фрист. – Говорю я.
-Да, прошу прощения, я кажется увлекся. Но перейдем к нам. У нас с тобой одна проблема. Нам с тобой сильно недодали реальности. Ну нас она вся в дырах и прорехах. Как будто мы пытаемся жить в доме, от которого есть только каркас из несущих балок.
Фрист задевает что-то рукой и я краем глаза замечаю, что что-то падает. Я поворачиваю голову и смотрю на веселящихся внизу людей. Я говорю:
-Кажется, я понимаю. С трудом.
-Еще бы… что же до того, чем мы отличаемся. Отличаемся мы теми способами, которыми мы предпочитаем жить в наших дырявых реальностях. Твой метод заключается в том, что если сосредоточить все внимание на таком фрагменте личной реальности, на котором нет дыр, то дыры можно вообще не замечать. А поскольку мы говорим о чисто субъективных вещах, пока ты эти дыры и щели не замечаешь, их как бы и нет…
Судя по грохоту, Фрист опять что-то задел и это что-то упало.Я смотрю вниз там танцует красивая пара, парень в черном с серебром ведет в танце девушку с красном платье. Платье ей очень идет – подчеркивает фигуру и гармонирует со светлыми волосами. А в волосах заколка в виде розы…
-Но нельзя же смотреть вечно на что-то одно – Продолжает Фрист. - Некоторые лакуны ты можешь заполнить красивыми иллюзиями. Собственно, все так делают, но немногие достигают твоего мастерства. Разумеется, весь секрет в практике. Закрывать дыры в своей реальности тебе приходится в разы чаще, чем большинству других. Самое забавное, что все те, кого ты делаешь частью реальности, попадают под власть твоих иллюзий.
Фрист вздыхает.
-Что же до меня, то я предпочитаю действовать по-другому. Обернись пожалуйста.
Я против воли оборачиваюсь. И вижу две прямоугольные щели и за ними – черная пустота. И из этой пустоты на нас смотрят сотни чужых, нечеловеческих глаз. Сотни чуждых взглядов впиваются в меня. У меня подкашиваются ноги.
-Я предпочитаю действовать прямо противоположным образом. Фрист поводит рукой и с грохотом открывается еще одна прямоугольная дыра. Я понимаю, что на самом деле, вся эта комната. Со стенами и потолком, с едой и выпивкой, с людьми и танцами – просто картонные декорации как в театре. Фрист толкает то одну, то другую и они с грохотом падают.
И вот уже мы остались вдвоем. Одни на крохотном островке посредине черноты и неизвестности. Под пронизывающим взглядом бесчисленных глаз.
Голос Фриста спокоен и немного печален:
-Страшно, разумеется. До тошноты страшно. Но посмотри, какие открываются возможности…
Фрист подходит к краю островка. Я хочу его остановить, но ноги не слушаются меня. Я не могу подняться.
Фрист делает шаг.
Он исчезает в бездне.
Через несколько секунд я вижу в дали знакомую угловатую фигуру. Она парит в пустоте, на огромных перепончатых крыльях. Я осторожно, на четвереньках и стараясь смотреть только вниз, под ноги, поднимаю и ставлю на место декорации одна за другой…


-Ванесса! Несс, очнись!!! – Это Энни. Она кричит и отчаянно трясет меня. Она до ужаса перепугана.
Я поднимаю руку и глажу ее по лицу.
-Я проснулась. – Говорю я. – Все хорошо.
Энни падает мне на грудь и начинает рыдать.